Святогорскому монастырю ровно четыреста лет. В глубь веков уходит его история.
До второй половины XVII века Святогорский монастырь был в числе трех десятков «старших», то есть самых больших и богатых на Руси. Он владел обширными землями, множеством крепостных крестьян, населяющих окрестные деревни. Жители и ныне существующих самых близких к Михайловскому деревень, Бугрово и Кириллово, были когда-то крепостными монастыря.

Во времена Пушкина это был уже обычный провинциальный монастырь - не богатый, но и не бедный, довольно влиятельный среди местного населения благодаря ловкости монахов и поддержке властей.
Предприимчивые монахи из всего - начиная со сдачи земли в аренду и кончая продажей церковных свечей - извлекали немалые доходы. Жертвовали «на обитель» и окрестные помещики.
Одним из самых тороватых был дед Пушкина - Осип Абрамович Ганнибал. Он дарил монастырю значительные суммы и земли. Не от особого благочестия, а потому, что задумал устроить в «обители» родовое кладбище. Это считалось почетным. И добился своего. Когда в 1806 году Осип Абрамович скончался, его похоронили возле самого монастырского собора. В 1818 году рядом с ним похоронили и жену его - Марию Алексеевну Ганнибал. А еще через год в алтаре собора появилась плита с надписью: «Здесь положено тело младенца Платона Пушкина, родившегося 1817-го года, ноября 14-го дня, скончавшегося 1819-го года, июля 16-го дня. Покойся, милый прах, до радостного утра». Это была могила умершего в Михайловском маленького брата Пушкина - Платона.
В юности, наезжая в псковскую деревню, поэт посещал в Святогорском монастыре родовое кладбище Ганнибалов-Пушкиных. Но особенно часто бывал он в монастыре в годы ссылки. И неволей и волею. Неволей - он обязан был являться к своему «духовному отцу» игумену Ионе для душеспасительных бесед. Волей - приходил в монастырь как писатель.
Пушкин задумал ввести в трагедию о «Борис Годунов» монахов, сцены в монастыре. И хоть немало воды утекло со времени царя Бориса и Дмитрия Самозванца, сохранялись еще в святогорской обители древний Успенский собор, старинные обычаи, обряды, церковные книги, устные сказания и легенды, рассказы о былом. Все это чрезвычайно интересовало Пушкина, помогало ему в работе над исторической трагедией.

Дорога из Михайловского в Пушкинские Горы подходит к самому Святогорскому монастырю. Вокруг него массивная каменная ограда. Высота ее два метра, длина вместе с малой оградой, окружающей соборный холм, семьсот метров. Сложена ограда из больших кусков дикого камня, скрепленных известью, крыта железом. Почти такою видел ее Пушкин, только вместо извести камни тогда скреплял медвежий мох с черной землей, а поверх был положен дерн.
Ранней весною 1836 года Пушкин привез в Святогорский монастырь тело своей матери, чтобы похоронить на родовом кладбище.
Грустно бродил поэт по скромному деревенскому кладбищу под шумящими липами. У стен древнеrо собора, рядом с гранитными плитами, под которыми покоятся Осип Абрамович и Мария Александровна Ганнибалы , - свежая могила…
После похорон матери Пушкин недолго задержался в деревне.

А 30 января 1837 года было напечатано обведенное черной рамкой извещение:
«Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть!
29-го января 2 ч. 45 м. пополудни».
Эти из глубины души идущие слова (написал их литератор В. Ф. Одоевский) выражали чувства всего народа.
Пушкин убит на дуэли ничтожным авантюристом, гвардейским офицером Дантесом...
Трагически кончилась подлая интрига, затеянная под «высоким» покровительством царя.
Велики были горе и возмущение народа, когда стало известно о гибели поэта. Прусский посланник в Петербурге доносил своему правительству, что смерть Пушкина воспринята в России «как общественное бедствие» и что в квартире покойного «перебывало до 50000 лиц всех состояний». Посланник не преувеличивал.
У дома Волконской на Мойке, где жил поэт, невзирая на холод, стояла огромная толпа. Студенты, офицеры, старики, женщины, дети, простой петербургский люд, беднота в тулупах и даже в лохмотьях, шли и шли бесконечной вереницей, чтобы проститься с Пушкиным. Профессора университета (им это было запрещено) украдкой пробирались к дому на Мойке. Видели здесь заплаканного Жуковского, мрачного Вяземского, удрученного Крылова. Видели и высокого белокурого юношу с взволнованным лицом, тогда еще никому не известного Ивана Сергеевича Тургенева...

Пушкин умер...
Давно так не волновалась столица России, как в эти зимние дни 1837 года. Все бросились в книжные лавки за сочинениями поэта. Сговаривались гроб нести на руках. В Нидерландском посольстве (там жил Дантес) собирались бить стекла.
И в Зимнем дворце говорили о Пушкине.
- Никаких изъявлений! Никаких почестей! – раздраженно внушал Николай почтительно вытянувшемуся Бенкендорфу. – Хороннтъ без шума, как простого дворянина.
Воля монарха – закон. Озабоченные жандармы принялись за дело. На набережной Мойки – солдатские пикеты. У дома Волконской – мордастые квартальные в треугольных шляпах. «Без преувеличений можно сказать, - возмущенно рассказывал П. А. Вяземский, - у гроба собрались не друзья, а жандармы».
Блюстители порядка действовали как воры. Тайно, ночью гроб перевезли в небольшую Конюшенную церковь. Народ обманули. Было объявлено, что отпевание состоится в Исаакиевском соборе, в Адмиралтействе, а отпевали в Конюшенной церкви и пускали по билетам.
Хоронить в Петербурге побоялись. Вспомнили - Пушкин желал, чтобы его похоронили в Святогорском монастыре. И на этот раз с трогательной готовностью решили поступить «согласно желанию покойного».
Второго февраля Александру Ивановичу Тургеневу сообщили, что по воле царя он назначается сопровождать тело Пушкина, которое увозят из Петербурrа.
«Назначен я, в качестве старого друга, отдать ему последний долг. Я решился принять... Граф Строганов представил мне жандарма… Куда еду - еще не знаю», - записал в своем дневнике А. И. Турrенев.
Увозили мертвого Пушкина торопливо, крадучись, с опаской,
с оглядкой. Ведь полиция доносила, что «многие располагали следовать за гробом до самого места погребения в Псковской губернии».
Третьего февраля, в полночь, возле Конюшенной церкви остановились крытые кибитки и простые крестьянские дроги.
«6 февраля, в 6 часов утра, - записал в своем дневнике А. И. Тургенев, - отправились мы - я и жандарм!! - опять в монастырь, - все еще рыли могилу; моим rробокопателям помогали крестьяне Пушкина, узнавшие, что гроб прибыл туда; мы отслужили панихиду в церкви и вынесли на плечах крестьян и дядьки гроб в могилу».
Хоронили Пушкина А. И. Тургенев, Никита Козлов, жандарм, несколько михайловских и тригорских крестьян, святогорские монахи во главе с игуменом, столетним старцем Геннадием, две тригорские барышни – Маша и Катя Осиповы. Их послала Прасковья Александровна, «чтобы, - говорила она, - присутствовал на погребении хоть кто-нибудь из близких».
Когда печальный обряд окончился и А. И. Тургенев вернулся в Тригорское, хозяйки предложили ему посетить Михайловское.
«… Мы вошли в домик поэта, где он прожил свою ссылку и написал лучшие стихи свои. Все пусто. Дворник, жена его плакали», - так описал эту поездку Тургенев.
Горевали по Пушкину и другие знавшие его крестьяне. «Кто бы сказал, что даже дворня (Тригорского), такая равнодушная по отношению к другим, плакала о нем! В Михайловском г. Тургенев был свидетелем такого же горя», - рассказывал в письме к отцу поэта Б. А. Вревский.
На обратном пути из Тригорского А. И. Тургенев заехал в Псков и оттуда написал Жуковскому: «Мы предали земле земное на рассвете. Я провел около суток в Тригорском у вдовы Осиповой, где искренне оплакивают поэта и человека в Пушкине. Везу вам сырой земли, сухих ветвей и только».

Прошло несколько месяцев с того морозного утра, как останки поэта предали земле. Наступила весна 1837 года. Там, где временно похоронили Пушкина, П. А. Осипова устроила склеп. В него и опустили гроб уже навечно. Когда в 1954 году производились работы по укреплению могильного холма, стало видно, что склеп этот сложен из кирпичей, а гроб Пушкина дубовый, в две доски, сшитый коваными гвоздями. Первоначально на могиле поэта насыпан был холмик, обложенный дерном, поставлен черный крест с белой надписью: «Пушкин».

На высоком холме, у стен древнего собора находится могила поэта теперь под белым мрамором…

И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.

Все вокруг как хотел Пушкин – жизнь, радость, труд и сияющая неизменной красотой русская природа.